Путешествие улицами Киева

Ковальчук Саша, 11-Б

Киев - большой город. И мест связанных с еврейской общиной конечно же тоже много. Приезжайте и путешествуйте по нашей карте!

Просмотреть еврейский Киев на карте большего размера

Лютик Рома, 11-Б

Интересно сравнить старые фото Киева с современными видами нашей столицы. Что вам и предлогаю сделать!

Кикоть Богдан, 11-Б

А без Подола Киев невозможен...
Когда я появился на свет, мои родители обитали на Бехтеревском переулке, рядом с Покровским монастырем. Но спустя три года, как шутит моя мамочка, «мы спустились с горы», и переехали на улицу Фрунзе в Подольском районе. И вот уже полтора десятка лет, моя жизнь неразрывно связана с Подолом. По сути, все свои сознательные годы я провел именно здесь…
Это косвенно и послужило причиной конфуза, который произошел со мной минувшим летом. В августе мы с друзьями отдыхали в Одессе. Там познакомились с местными сверстниками, и в одной из бесед возник вопрос, кто, где живет. На мой ответ, что я с Подола, один из одесситов тут же принялся напевать:
«А без Подола Киев невозможен,
Как Святой Владимир без креста,
Это ведь кусок Одессы…»
«Прикольно, - говорю, - Это ты написал?» «Да ты что? Этой песне уже, наверное, лет сто. Как можно не знать гимна Подола и жить там?» - в его глазах читалось искреннее непонимание. Мне стало стыдно…
По возвращении домой, прежде чем «загуглить» песню в Сети, я обратился к родителю: «Пап, а ты слышал когда-нить песню «А без Подола…». Не отрываясь от монитора, он как бы отмахнулся: «Тю, конечно. Ей лет больше, чем мне». А папику, на всякий случай, скоро полтинник…
Я ушел к себе, вдруг минут через пять крик: «Бодя, ходи сюда. Я тут кое-что нарыл».
Оказывается, что и отец, и мой одесский приятель, мягко говоря, заблуждались. «Песню о Подоле», а именно так называется нетленный шедевр Гриши Бальбера, впервые исполнил в Киеве Аркадий Северный в 1977-м. То есть в этом году ей исполняется всего-то 35 лет.
Отец был слегка сконфужен и потому ударился в воспоминания:
«Чтоб разобраться, как я так ошибся, давай попробуем перенестись в далекие 70-е. В отличие от современных подростков, мы в те годы не ведали ни об инете, ни о МР3, ни даже о DVD. Пределом мечтаний тогдашних пацанов, да что там «пацанов» - взрослых дядечек, был бобинный магнитофон. Такая себе «дурилка» размером с небольшую микроволновку (ну может чуток пониже) и весом 15-20 кг.
В нашей семье «маг» появился в 1975-м, когда твой дед Толя, получив «неожиданную» премию, тайком от бабы Люды, поехал вместе со мной в универмаг «Украина» и купил «бобинник» «Астра 205» за 220 рублей. Сумма по тем временам немалая, ведь среднемесячная зарплата составляла порядка полутора сотен.
Музыка записывалась на бобины с магнитной лентой. Стоили они тоже недешево. 525-метровая бобина, которой хватало на 3 часа записи, тянула на десятку.
Но дело даже не в дороговизне… Проблема была в том, что и как на эти бобины записывать. Малочисленные государственные студии звукозаписи, одна из которых находилась возле Воздухофлотского моста, предлагали весьма скудный ассортимент, в основном перезаписывая на пленку содержимое грампластинок фирмы «Мелодия». Да и минута записи стоила около 10 копеек. Овчинка вычинки не стоила.
Поэтому меломанам ничего не оставалось, как таскаться по друзьям с тяжеленными «бобинниками», чтобы, к примеру, с четвертой копии записать себе пятую. Качество таких перезаписей было никудышным и зачастую слова песен разобрать было практически невозможно…
В те годы был у меня друг – Вовка Яблоновский. Жил он с родителями в коммунальной квартире на пятом этаже дореволюционного дома, в двух минутах ходьбы от нынешнего Майдана. Его родители – Анатолий Владимирович и Татьяна Григорьевна – были самыми, что ни есть диссидентами, раз за разом подавая заявки на выезд из Союза, и с такой же регулярностью получая овировский отказ. Выехать им удалось лишь в конце 80-х. Они нигде не работали, хотя, наверняка, где-то числились, иначе попросту могли бы угодить за решетку по обвинению в тунеядстве. Но при этом совершенно не бедствовали. Об источнике их благосостояния, я узнал, лишь впервые переступив порог Вовкиного жилища. По центру комнаты на трех тумбах стояло два полупрофессиональных магнитофона «Маяк 001», немецкая «вертушка» «Грюндиг» и мощный усилитель. По бокам - две огромные колонки «S-90». Стоимость этой электроники по тем временам примерно равнялась цене новых «Жигулей». Но главное сокровище хранилось в тумбах. Сотни бобин с качественными записями и фирменных пластинок зарубежных исполнителей. И этот архив регулярно пополнялся новинками. Это сейчас я понимаю, что именно благодаря таким нелегальным студиям звукозаписи и появлялись в Союзе записи запрещенных зарубежных групп и не менее запрещенного «отечественного» шансона.
Изредка, когда аппаратура простаивала, а взрослые в маленькой комнате садились «расписывать пулю», мы с Вовкой в ползвука слушали любимый зарубежный рок. Шансон нас тогда не интересовал. А если бы тогда мы хоть раз прослушали «Песню о Подоле» в качественной записи, сегодняшнее мое заблуждение вряд ли имело место быть.
Ведь время создания песни элементарно прослеживается в её словах. Причем даже с первого куплета:
А мой дедушка родной,
Киевлянин коренной,
Чуть однажды не сошёл с ума:
Слух по Киеву прошел,
Что должны снести Подол
И построить новые дома.
Действительно в 70-х при прокладке Подольской ветки метро было разрушено множество старых зданий. Ведь строили её на Подоле открытым способом – рыли яму, делали туннели и закапывали. Кроме того, в порядке подготовки к празднованию 1500-летия Киева (в 1982 году) многие здания были закрыты на реставрацию, немало просто разрушены, а на их месте появились «новострои». Достаточно вспомнить строение современного Житнего рынка. До этого торговые ряды (весьма и весьма колоритные) находились на месте нынешней автостанции «Подол» и были одним из символов старого Подола. Убрали и первую киевскую линию трамвая. «№16» - одноколейка по Владимирскому спуску и ул.Жданова (нынешняя Сагайдачного) от Крещатика до Красной (Контрактовой) площади. Много чего было тогда утрачено…
Понятно, что подобная реконструкция привела, к массовому переселению коренных подолян в в другие районы:
А с Подола, где ремонт,
Переехал весь бомонд –
Минское шоссе им отвели.
Хоть в квартирах там паркет
И клопов в обоях нет –
Подоляне всё ж возмущены.
В данном куплете речь идет о Минском массиве, строительство и заселение которого пришлось на первую половину 70-х. По сравнению с «центральным» Подолом – конец географии. В те же годы возникла и Оболонь:
А Верхний Вал и Нижний Вал –
Сам Хмельницкий там бывал
И водил свого коня...
А там где пил вот этот конь –
Там счас строят Оболонь
По проекту завтрашнего дня!
Так, что Бодя, эта песня не только гимн старого Подола, но и самая, что ни на есть летопись Подола современного, такого, каким знаешь его ты сейчас».
Папик замолчал, снова уставившись в монитор. Я тоже отправился к себе, но пребывая под впечатлением его монолога, еще добрый час «серфил» сайты по истории Киева.
И теперь я уверен, что когда этим летом снова поеду в Одессу, мои тамошние приятели вряд ли смогут застать меня врасплох. Более того, надеюсь, что озадачу их, сообщив, что живу в Аркадии. Только не одесской, а киевской. Ведь: «Киевская Аркадия - так киевляне середины XIX века называли Плоскую (Кирилловскую) улицу и всю окружающую ее живописную местность с отдельными хуторками, лугами, озерами, тянувшуюся вдоль Кирилловской дороги от горы Щекавицы до Кирилловской церкви». А Кирилловская – это и есть нынешняя улица Фрунзе. Та, на которой я живу…

Болох Саша, Хоменко Дима, Гомберг Саша, 11-Б

Хотя мы и не настоящие фотографы, но кое-что нам удалось...